Хорист.ру | Главная Помощь Поиск Участники |
Здравствуйте Гость ( Вход | Регистрация ) | Выслать повторно письмо для активации |
Страницы: (6) [1] 2 3 4 5 6 ( Перейти к первому непрочитанному сообщению ) |
Георгий Т. | |
Offline Завсегдатай Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 93 Пользователь №: 3613 Регистрация: 5.07.2010 |
Хотел, коллеги поделиться некоторым наблюдением:
Когда человек часто креститься да целует иконки, от него следует ждать гадости. Причем, чем больше этих проявлений вижу, тем мой диагноз о человеке менее утешителен в нравственном плане, тем больше, жди подлянки от такого человека. Сюда можно отнести и любовь поговорить за "дела Божьи" и т.д. Было несколько людей в моей жизни таких и был один всего человек - исключение. А как-то я работал в коррекционной школе, где очень плохо относятся к учителям и очень цинично к больным детям. Так в кабинете у директора - не кабинет, а целый иконостас! Некоторые говорят, что грешные люди так пытаются приобщится к Богу, в смысле, хоть бы так. А по мне, так они просто лицемерят и присутствие религиозных символов лишь усугубляет их вину. А вы как думаете? |
Ульяна | |
Offline Бывалый Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 1623 Пользователь №: 3169 Регистрация: 27.01.2010 |
Я заранее извинюсь за такой длиннющий ответ, но мне в свое время именно эта глава из книги Максима Горького "Детство" помогла пережить когнитивный диссонанс Сейчас я уже вообще не обращаю внимания на "злобных праведников" и "подлых святош". У каждого "свой" Бог и понятие о святости тоже "свое", как ни печально.
"Я очень рано понял, что у деда - один бог, а у бабушки - другой. Бывало - проснётся бабушка, долго, сидя на кровати, чешет гребнем свои удивительные волосы, дёргает головою, вырывает, сцепив зубы, целые пряди длинных чёрных шелковинок и ругается шёпотом, чтоб не разбудить меня: - А, пострели вас! Колтун вам, окаянные... Кое-как распутав их, она быстро заплетает толстые косы, умывается наскоро, сердито фыркая, и, не смыв раздражения с большого, измятого сном лица, встаёт перед иконами,- вот тогда и начиналось настоящее утреннее омовение, сразу освежавшее всю её. Выпрямив сутулую спину, вскинув голову, ласково глядя на круглое лицо Казанской божией матери, она широко, истово крестилась и шумно, горячо шептала: - Богородица преславная, подай милости твоея на грядущий день, матушка! Кланялась до земли, разгибала спину медленно и снова шептала всё горячей и умилённее: - Радости источник, красавица пречистая, яблоня во цвету!.. Она почти каждое утро находила новые слова хвалы, и это всегда заставляло меня вслушиваться в молитву её с напряженным вниманием. - Сердечушко моё чистое, небесное! Защита моя и покров, солнышко золотое, мати господня, охрани от наваждения злого, не дай обидеть никого, и меня бы не обижали зря! С улыбкой в тёмных глазах и как будто помолодевшая, она снова крестилась медленными движениями тяжёлой руки. - Исусе Христе, сыне божий, буди милостив ко мне, грешнице, матери твоея ради... Всегда её молитва была акафистом, хвалою искренней и простодушной. Утром она молилась недолго; нужно было ставить самовар,- прислугу дед уже не держал; если бабушка опаздывала приготовить чай к сроку, установленному им, он долго и сердито ругался. Иногда он, проснувшись раньше бабушки, всходил на чердак и, заставая её за молитвой, слушал некоторое время её шёпот, презрительно кривя тонкие, тёмные губы, а за чаем ворчал: - Сколько я тебя, дубовая голова, учил, как надобно молиться, а ты всё своё бормочешь, еретица! Как только терпит тебя господь! - Он поймёт,- уверенно отвечала бабушка. - Ему что ни говори - он разберёт... - Чуваша проклятая! Эх вы-и... Её бог был весь день с нею, она даже животным говорила о нём. Мне было ясно, чти этому богу легко и покорно подчиняется всё: люди, собаки, птицы, пчёлы и травы; он ко всему на земле был одинаково добр, одинаково близок. Однажды балованный кот кабатчицы, хитрый сластёна и подхалим, дымчатый, золотоглазый, любимец всего двора, притащил из сада скворца; бабушка отняла измученную птицу и стала упрекать кота: - Бога ты не боишься, злодей подлый! Кабатчица и дворник посмеялись над этими словами, но бабушка гневно закричала на них: Думаете - скоты бога не понимают? Всякая тварь понимает это не хуже вас, безжалостные... Запрягая ожиревшего, унылого Шарапа, она беседовала с ним: - Что ты скучен, богов работник, а? Старенький ты... Конь вздыхал, мотая головою. И всё-таки имя божие она произносила не так часто, как дед. Бабушкин бог был понятен мне и не страшен, но пред ним нельзя было лгать, стыдно. Он вызывал у меня только непобедимый стыд, и я никогда не лгал бабушке. Было просто невозможно скрыть что-либо от этого доброго бога. и, кажется, даже не возникало желания скрывать. Однажды кабатчица, поссорившись с дедом, изругала заодно с ним и бабушку, не принимавшую участия в ссоре, изругала злобно и даже бросила в неё морковью. - Ну, и дура вы, сударыня моя,- спокойно сказала ей бабушка, а я жестоко обиделся и решил отомстить злодейке. Я долго измышлял, чем бы уязвить больнее эту рыжую толстую женщину с двойным подбородком и без глаз. По наблюдениям моим над междоусобицами жителей я знал, что они, мстя друг другу за обиды, рубят хвосты кошкам, травят собак, убивают петухов и кур или, забравшись ночью в погреб врага, наливают керосин в кадки с капустой и огурцами, выпускают квас из бочек, но - всё это мне не нравилось, нужно было придумать что-нибудь более внушительное и страшное. Я придумал: подстерег, когда кабатчица спустилась в погреб, закрыл над ней творило, запер его, сплясал на нём танец мести и, забросив ключ на крышу, стремглав прибежал в кухню, где стряпала бабушка. Она не сразу поняла мой восторг, а поняв, нашлёпала меня, где подобает, вытащила на двор и послала на крышу за ключом. Удивлённый её отношением, я молча достал ключ и, убежав в угол двора, смотрел оттуда, как она освобождала пленную кабатчицу и как обе они, дружелюбно посмеиваясь, идут по двору. - Я-а тебя,- погрозила мне кабатчица пухлым кулаком, но её безглазое лицо добродушно улыбалось. А бабушка взяла меня за шиворот, привела в кухню и спросила: - Это ты зачем сделал? - Она в тебя морковью кинула... - Значит, это ты из-за меня? Так! Вот я тебя, брандахлыст, мышам в подпечек суну, ты и очнёшься! Какой защитник - взгляньте на пузырь, а то сейчас лопнет! Вот скажу дедушке - он те кожу-то спустит! Ступай на чердак, учи книгу... Целый день она не разговаривала со мною, а вечером, прежде чем встать на молитву, присела на постель и внушительно сказала памятные слова: - Вот что, Лёнька, голуба душа, ты закажи себе это: в дела взрослых не путайся! Взрослые - люди порченые; они богом испытаны, а ты ещё нет, и живи детским разумом. Жди, когда господь твоего сердца коснётся, дело твоё тебе укажет, на тропу твою приведёт,- понял? А кто в чём виноват - это дело не твоё. Господу судить и наказывать. Ему, а - не нам! Она помолчала, понюхала табаку и, прищурив правый глаз, добавила: - Да поди-ка и сам-от господь не всегда в силе понять, где чья вина... - Разве бог не всё знает? - спросил я, удивлённый, я она тихонько и печально ответила: - Кабы всё-то знал, так бы многого поди люди-то не делали бы. Он, чай, батюшка, глядит-глядит с небеси-то на землю, на всех нас, да в иную минуту как восплачет, да как возрыдает: "Люди вы мои, люди, милые мои люди! Ох, как мне вас жалко!" Она сама заплакала и, не отирая мокрых щёк, отошла в угол молиться. С той поры её бог стал ещё ближе и понятней мне. Дед, поучая меня, тоже говорил, что бог - существо вездесущее, всеведущее, всевидящее, добрая помощь людям во всех делах, но молился он не так, как бабушка. Утром, перед тем как встать в угол к образам, он долго умывался, потом, аккуратно одетый, тщательно причёсывал рыжие волосы, оправлял бородку и, осмотрев себя в зеркало, одёрнув рубаху, заправив черную косынку за жилет, осторожно, точно крадучись, шёл к образам. Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, опустив голову, вытянув руки вдоль тела, как солдат. Потом, прямой и тонкий, внушительно говорил: - "Во имя отца и сына и святаго духа!" Мне казалось, что после этих слов в комнате наступала особенная тишина,- даже мухи жужжат осторожнее. Он стоит, вздернув голову; брови у него приподняты, ощетинились, золотистая борода торчит горизонтально; он читает молитвы твёрдо, точно отвечая урок: голос его звучит внятно и требовательно. - "Напрасно судия приидет, и коегождо деяния обнажатся..." Не шибко бьёт себя по груди кулаком и настойчиво просит: - "Тебе единому согреших,- отврати лице твоё от грех моих..." Читает "Верую", отчеканивая слова; правая нога его вздрагивает, словно бесшумно притопывая в такт молитве; весь он напряжённо тянется к образам, растёт и как бы становится всё тоньше, суше, чистенький такой, аккуратный и требующий: - "Врача родшая, уврачуй души моея многолетние страсти! Стенания от сердца приношу ти непрестанно, усердствуй, владычице!" И громко взывает, со слезами на зелёных глазах: - "Вера же вместо дел да вменится мне, боже мой, да не взыщеши дел, отнюдь оправдывающих мя!" Теперь он крестится часто, судорожно, кивает головою, точно бодаясь, голос его взвизгивает и всхлипывает. Позднее, бывая в синагогах, я понял, что дед молился, как еврей. Уже самовар давно фыркает на столе, по комнате плавает горячий запах ржаных лепёшек с творогом,- есть хочется! Бабушка хмуро прислонилась к притолоке и вздыхает, опустив глаза в пол; в окно из сада смотрит весёлое солнце, на деревьях жемчугами сверкает роса, утренний воздух вкусно пахнет укропом, смородиной, зреющими яблоками, а дед всё ещё молится, качается, взвизгивает: - "Погаси пламень страстей моих, яко нищ есмь и окаянен!" Я знаю на память все молитвы утренние и все на сон грядущий,- знаю и напряжённо слежу: не ошибётся ли дед, не пропустит ли хоть слово? Это случалось крайне редко и всегда возбуждало у меня злорадное чувство. Кончив молиться, дед говорил мне и бабушке: - Здравствуйте! Мы кланялись и наконец садились за стол. Тут я говорил деду: - А ты сегодня "довлеет" пропустил! - Врёшь? - беспокойно и недоверчиво спрашивает он. - Уж пропустил! Надо: "Но та вера моя да довлеет вместо всех", а ты и не сказал "довлеет". - На ко вот! - восклицает он, виновато мигая глазами. Потом он чем-нибудь горько отплатит мне за это указание, не пока, видя его смущённым, я торжествую. Однажды бабушка шутливо сказала: - А скушно поди-ка богу-то слушать моленье твоё, отец,- всегда ты твердишь одно да всё то же. - Чего-о это? - зловеще протянул он - Чего ты мычишь? - Говорю, от своей-то души ни словечка господу не подаришь ты никогда, сколько я ни слышу! Он побагровел, затрясся и, подпрыгнув на стуле, бросил блюдечко в голову ей, бросил и завизжал, как пила на сучке: - Вон, старая ведьма! Рассказывая мне о необоримой силе божией, он всегда и прежде всего подчёркивал её жестокость: вот, согрешили люди и - потоплены, ещё согрешили и - сожжены, разрушены города их; вот бог наказал людей голодом и мором, и всегда он - меч над землёю, бич грешникам. - Всяк, нарушающий непослушанием законы божии, наказан будет горем и погибелью! - постукивая костями тонких пальцев по столу, внушал он. Мне было трудно поверить в жестокость бога. Я подозревал, что дед нарочно придумывает всё это, чтобы внушить мне страх не пред богом, а пред ним. И я откровенно спрашивал его: - Это ты говоришь, чтобы я слушался тебя? А он так же откровенно отвечал: - Ну, конешно! Ещё бы не слушался ты?! - А как же бабушка? - Ты ей, старой дуре, не верь! - строго учил он. - Она смолоду глупа, она безграмотна и безумна. Я вот прикажу ей, чтобы не смела она говорить с тобой про эти великие дела! 0твечай мне: сколько есть чинов ангельских? Я отвечал и спрашивал: - А кто такие чиновники? - Эк тебя мотает! - усмехался он, пряча глаза, и, пожевав губами, объяснял неохотно: - Это бога не касаемо, чиновники, это - человеческое! Чиновник суть законоед, он законы жрёт. - Какие законы? - Законы? Это значит - обычаи,- веселее и охотнее говорил старик, поблескивая умными, колючими глазами. - Живут люди, живут и согласятся: вот эдак - лучше всего, это мы и возьмём себе за обычай, поставим правилом, законом! Примерно: ребятишки, собираясь играть, уговариваются, как игру вести, в каком порядке. Ну, вот уговор этот и есть закон! - А чиновники? - А чиновник озорнику подобен, придёт и все законы порушит. - Зачем? - Ну, этого тебе не понять! - строго нахмурясь, говорит он и снова внушает: - Надо всеми делами людей - господь! Люди хотят одного, а он другого. Всё человечье - непрочно, дунет господь,- и всё во прах, в пыль! У меня было много причин интересоваться чиновниками, и я допытывался: - А вон дядя Яков поёт: Светлы ангелы - божии чины, А чиновники - холопи сатаны! Дед приподнял ладонью бородку, сунул её в рот и закрыл глаза. Щёки у него дрожали. Я понял, что он внутренне смеётся. - Связать бы вас с Яшкой по ноге да пустить по воде! - сказал он. Песен этих ни ему петь, ни тебе слушать не надобно. Это - кулугурские шутки, раскольниками придумано, еретиками. И, задумавшись, устремив глаза куда-то через меня, он тихонько тянул: - Эх вы-и... Но, ставя бога грозно и высоко над людьми, он, как и бабушка, тоже вовлекал его во все свои дела,- и его и бесчисленное множество святых угодников. Бабушка же как будто совсем не знала угодников, кроме Николы, Юрия, Фрола и Лавра, хотя они тоже были очень добрые и близкие людям: ходили по деревням и городам, вмешиваясь в жизнь людей, обладая всеми свойствами их. Дедовы же святые были почти все мученики, они свергали идолов, спорили с римскими царями, и за это их пытали, жгли, сдирали с них кожу. Иногда дед мечтал: - Помог бы господь продать домишко этот, хоть с пятьюстами пользы отслужил бы я молебен Николе Угоднику! Бабушка, посмеиваясь, говорила мне: - Так ему, старому дураку, Никола и станет дома продавать,- нет у него, Николы-батюшки, никакого дела лучше-то! У меня долго хранились дедовы святцы, с разными надписями его рукою, в них, между прочим, против дня Иоакима и Анны было написано рыжими чернилами и прямыми буквами: "Избавили от беды, милостивци". Я помню эту "беду": заботясь о поддержке неудавшихся детей, дедушка стал заниматься ростовщичеством, начал тайно принимать вещи в заклад. Кто-то донёс на него, и однажды ночью нагрянула полиция с обыском. Была великая суета, но всё кончилось благополучно; дед молился до восхода солнца и утром при мне написал в святцах эти слова. Перед ужином он читал со мною Псалтырь, часослов или тяжёлую книгу Ефрема Сирина, а поужинав, снова становился на молитву, и в тишине вечерней долго звучали унылые, покаянные слова: -"Что ти принесу или что ти воздам, великодаровитый бессмертный царю... И соблюди нас от всякого мечтания... Господи, покрый мя от человек некоторых... Даждь ми слёзы и память смертную..." А бабушка нередко говаривала: - Ой, как сёдни устала я! Уж, видно, не помолясь лягу... Дед водил меня в церковь: по субботам - ко всенощной, по праздникам к поздней обедне. Я и во храме разделял, когда какому богу молятся: всё, что читают священник и дьячок,- это дедову богу, а певчие поют всегда бабушкину. Я, конечно, грубо выражаю то детское различие между богами, которое, помню, тревожно раздвояло мою душу, но дедов бог вызывал у меня страх и неприязнь: он не любил никого, следил за всем строгим оком, он, прежде всего, искал и видел в человеке дурное, злое, грешное. Было ясно, что он не верит человеку, всегда ждёт покаяния и любит наказывать. В те дни мысли и чувства о боге были главной пищей моей души, самым красивым в жизни,- все же иные впечатления только обижали меня своей жестокостью и грязью, возбуждая отвращение и грусть. Бог был самым лучшим и светлым из всего, что окружало меня,- бог бабушки, такой милый друг всему живому. И, конечно, меня не мог не тревожить вопрос: как же это дед не видит доброго бога? |
Ульяна | |
Offline Бывалый Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 1623 Пользователь №: 3169 Регистрация: 27.01.2010 |
Ну и Некрасовские строки про взгляд на мир под призмой "святости" :
На баб нарядных глядючи, Старообрядка злющая Товарке говорит: "Быть голоду! быть голоду! Дивись, как всходы вымокли, Что половодье вешнее Стоит до Петрова! С тех пор как бабы начали Рядиться в ситцы красные,- Леса не подымаются, А хлеба хоть не сей!" "Да чем же ситцы красные Тут провинились, матушка? Ума не приложу!" "А ситцы те французские - Собачьей кровью крашены! Ну... поняла теперь?.." |
Янус | |
Offline Завсегдатай Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 59 Пользователь №: 4895 Регистрация: 10.11.2011 |
Один из наших батюшек, ныне покойный, таким благочестивым, когда они начинали жаловаться, что они хорошие, а родственники да соседи, такие-сякие, житья не дают, неизменно отвечал: -"ищи причину в себе".
|
Админ | |
Offline Administrator Профиль Группа: Администраторы Сообщений: 10240 Пользователь №: 1 Регистрация: 21.12.2006 |
Главу из "Детства" можно резюмировать следующими афоризмами.
Верующий создает бога по своему подобию. Если он уродлив, то и бог его — нравственный урод. /Жюль Ренар/ Быть язычником для себя, христианином для других — к этому инстинктивно склоняется всякий человек. /Альбер Камю/ Если бы птицы создали себе бога, он имел бы крылья; бог лошадей был бы четвероногим. /Анаксагор/ Боги обычно подобны тем, кто им поклоняется. /Анатоль Франс/ |
fwooper | |||
Offline Бывалый Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 1377 Пользователь №: 3222 Регистрация: 10.02.2010 |
Это зависит от крепости веры. От веры в милость Господа нашего. Если человек верит, что Господь простит все его согрешения ВОЛЬНЫЕ и невольные, жди гадостей. К сожалению, среди христиан попадаются люди со слабой верой. Это всё несколько усложняет. Хотя, может быть, это неверующие люди, почему-то считающие себя христианами? |
||
Георгий Т. | |||
Offline Завсегдатай Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 93 Пользователь №: 3613 Регистрация: 5.07.2010 |
Мне кажется я несколько о другом писал. Не о степени крепости веры, а исключительно о степени внешнего ее проявления) Это сообщение отредактировал Георгий Т. - 12.02.2012 - 14:58 |
||
Олег Василенко | |
Offline Бывалый Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 1922 Пользователь №: 4380 Регистрация: 29.03.2011 |
Храм, это лечебница, где лечат души человеческие. И священники - врачи. Степень заболевания может быть разная, равно как и лечение. Поэтому я уже привык что церковной среде много болных духовно и душевно, (в отлличии от светской среды). Себя я тоже несчитаю полностью здоровым, и как правило так должны считать все кто стремиться сбросить с себя греховные путы и напрвить себя на путь к спасению, т.е. к выздоровлению.
|
Олег Василенко | |
Offline Бывалый Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 1922 Пользователь №: 4380 Регистрация: 29.03.2011 |
А Ульяне отдельное спасибо за тёплый рассказ. К сожалению мы уже потеряли ту нравственность и веру которая была описана. И почему-то, ещё этот рассказ мне напомнил по стилю "Шмелёвские" рассказы.
Это сообщение отредактировал Олег Василенко - 12.02.2012 - 15:41 |
Админ | |||
Offline Administrator Профиль Группа: Администраторы Сообщений: 10240 Пользователь №: 1 Регистрация: 21.12.2006 |
А настоящего врача в наших поликлиниках и больницах найти КРАЙНЕ сложно... |
||
Страницы: (6) [1] 2 3 4 5 6 |