Как на постовой неделе,
Певчие надрывно пели.
Ведь не каждый так готов,
Петь подряд по шесть часов.

Глотки хрипли, дребезжали,
Но при этом тон держали.
Настоятель старцем был,
Службы длинные любил.

На второй неделе кто-то,
Путая слова и ноты,
Не сдержался от греха,
Дав на службе петуха.

Регент, видя эту лажу,
Камертон сломала даже.
Мчит она и певчих двое,
К настоятелю в покои.

- Наш отец Апофигений,
Мы, не побоясь сомнений,
Земно кланяемся вам.
Просим нашим внять бедам.

Мы уж ладно, как-нибудь,
Будем лямочку тянуть.
А вот дети, да мужья,
По домам страдают зря.

Нам к посту не привыкать,
Есть чем рот полдня занять.
Ты пока поёшь, читаешь,
Про еду не вспоминаешь.

Ну а наши мужики,
Воют дома от тоски.
Все работали, устали,
А им жрать потом не дали.

Вы уж снизойдите к нуждам,
Нам ведь много и не нужно.
Но на время чтоб поста,
Певчих ставка подросла.

Ведь в три раза дольше службы,
Но нам столько и не нужно.
Лишь накиньте вполовину,
Не держите за скотину.

Нам и гречечки хватает,
А мужья от гречки тают.
С той прибавки, после школы,
Дети купят суши-роллы.

Тут отец Апофигений,
Этих волеизъявлений,
Мутный прекратил поток,
И со строгость изрёк:

- Сёстры, это искушенье,
Вам от бесов нападенье.
А Господь сказал о том, -
Гнать молитвой и постом!

Завтра утром жду всех вас,
Раньше, минимум на час.
И соборною молитвой,
Вмиг изыдет демон хитрый.

Деньги же - от них всё зло,
Но нам с вами повезло.
Наш владыка будет вскоре,
Он поможет в этом горе.

Мир вам сёстры, мне пора,
Ждёт уж в школе детвора.
Им скажу как надо жить,
И как ближнего любить!